Автор: Владимир Шевченко
Концерты Владимира Кузьмина, как жизнь, неповторимы. Там всё, сколько бы ты ни бывал на них, ― в первый и последний раз. Всё вновь. Чтобы вдохновляться на что-то настоящее, творческое, а по-другому у поклонников артиста вопрос и не ставится, необходимо время от времени перезагружаться, видеть то, что тебе не дано, и восхищаться тем, что кому-то Господь даровал возможность парить над этой планкой бесконечно долго и красиво. Это как полет в космос с выходом в открытое пространство. Смотришь по телевизору и завороженно вздыхаешь: вот повезло парням, вот где ни с чем не сравнимые ощущения! Были бы лишние 20 миллионов долларов, сто пудов стал бы космическим туристом. С Кузьминым тот же Космос, но вблизи и не за 20 миллионов.
Январь 2011. Клуб «Концерт». Только что страна узнала имя еще одного своего Народного Артиста. Точнее про Владимира Кузьмина и не скажешь. Кто, если не он, у нас народный? Спасибо Вам, Дмитрий Анатольевич! Я вам не скажу за всю Россию, но Вы ― мой Президент. В затемненном зале накурено, но это не раздражает. Никого. Зал уже заведен одной интонацией анонсера, впервые произнесшего «Народный Артист России…» Вступление к песне «17 лет» в одно мгновение объединило настроение, намерения и планы на вечер нескольких сотен молодых людей. В этот вечер они собираются стать чуточку счастливее. Они ждут появления того, чье имя знакомо им с детства. Причем, независимо от того, когда это детство протекало. Дождавшись выхода Владимира на сцену, вчерашние дети не могут поверить, что этот молодой парень в футболке и джинсах ставил, пардон, на уши еще их родителей! Он в расцвете. Душа поет, искрит, пальцы с такой страстью и чувственностью массируют гриф гитары, что ты на словах: «Когда нам было по 17–18 лет…» невольно спрашиваешь себя вслед за Кузьминым и Высоцким: Где мои 17 лет? И понимаешь: Да здесь же они! И сейчас! Мы молоды, здоровы, счастливы ― и катись всё остальное к попсовой матери!
Рок-н-ролл у каждого свой. Если только это не КСП (Клуб Самодеятельной Песни. прим. автора), что звучит на «Нашем Радио». В нем буйство квантовых скачков внутри отдельно взятой души. Он может поднять даже «зомбика», как шутит ВК, способен снять любого «торчка» со стакана и оторвать на время всякого Ромео от его Джульетты. «… Как хорошо, когда, как хорошо, когда, как хорошо, когда, когда, когда… ― с присущими только ему голосовыми подъездами и пируэтами, ― 17 леет!!!..' Да! Мы молоды, да что там… Гулять, так гулять! Вечны!!! Пока звучит эта песня, пока идет Его концерт!
Мы тоже росли на Битлах, Роллингах, Лед Зепеллин и Хендриксе. Да, с разной скоростью и другим музыкальным оплодотворением, но это не мешает нам говорить на одном языке, понимать друг друга и без слов. Тексты, даже самые простые, только цементируют наше родство и единение. В самом деле, чего умничать, когда любовь ― это Любовь, а Тоска ― это тоска. Даже если Тоска по Любви.
Э-эх!.. Не пошел Володя голосом вверх, поберегся, наверное. А куда лезть-то с первого припева первой песни? Как ни грейся, ни распевайся, в свой рабочий тонус голос войдет сам, спустя 2–3 композиции.
Это маленькая жизнь, которая развивается на твоих глазах и ушах. Не знаю, все ли это так понимают? Но хочется верить, что все. Ух ты! В конце последнего припева не удержался, ушел в октаву вверх. Зачем?! Не сорвал бы, думаю. Пусть еще внизу погреется ― мы поймем. Да куда там! Как был бесшабашным мальчишкой, так им и остался. Когда в кайф ― себя не экономит. А ему всегда в кайф. У него в душе рок-н-ролл, а это диагноз пожизненный.
Кстати, задумался — а срывал ли он голос когда-нибудь? Ну, так, чтобы до шепота вместо звука? Не знаю. По-моему, нет. Болезнь иногда могла вмешаться в ход гастролей, вынуждая после с лихвой компенсировать поклонникам нечаянный ущерб. Но это ― по пальцам пересчитать. Вот это ресурс! Тьфу-тьфу! И откуда вообще взялся этот ни на кого не похожий тембр да еще с таким диапазоном? Может, удаление в детстве гланд, просто так, за компанию с сестрой, на это повлияло? Постой-постой, а почему я их в детстве, при той же хронической ангине, не удалил? Ах, да, хотел, да остановили. Сказали: лишних органов у нас не бывает. В общем, поберегся. А он нет.
Не обучен он себя беречь. Потому что со сцены ему виднее наши горящие глаза. И по этим «светлячкам» он уже 40 лет безошибочно чувствует, что и когда сделать. Удивительный автопилот с не выключенным ручным управлением. Чуть прислушивается к залу: «прёт» сегодня или нет? А когда оно не пёрло? Вот и сейчас, конечно, зацепил. Всё! Уже не отпустит. Пошла руда! На радость светлячкам, которые помогут где надо. А не помогут ― и не надо, не для этого же мы здесь. Мы здесь, чтобы видеть и слушать его, так умело скрывающегося от назойливой мухи-прессы и безысходного мрака современного приплюснутого ТВ. Кузьмин тысячу раз прав, когда не перекармливает собой до отвращения в нашем изгаженном бездарностью медиа-пространстве. Тем желаннее и вкуснее он остается, тем неожиданнее его ответы на накопившиеся к нему вопросы. Причем делает он это не искусственно, не по-пиарастически, а так же органично, как и свою Музыку. Вот он ― в нескольких метрах перед нами. Недоступно крутой, круто доступный, реальный и гениальный. Сама органика, жизнь, дух. Ни грамма синтетики или «кожезаменителя». Ничто в этой живой рок-конструкции не склеено на жвачку, не подлатано фанерой с обойными гвоздиками.
«17 ле-ет!!!» Кода!
У-ух! Блин, если так и дальше пойдет, хватит ли у нас сил «жечь» на его уровне весь этот вечер? У него-то хватит…
Ответный напор тут как тут. Из зала доносятся заказы: «Морозы!», «Мячик!», «Володя, «Симону!» и т. д. Да подождите, ребята, всё будет! Наверное. Мы сами с вами еще не распелись, в конце концов.
Вступление «Белых диких коней». «Когда я был моложе…». С первых аккордов все всё узнали. Хлопки вперемешку с одобрительным свистом ― это много для артиста. Залог того, что всё срастется, а он по ходу еще и придумает что-то такое, что может стать сюрпризом даже для его музыкантов.
«Когда я был моложе…». ¬
Спел одними глазами. Нет, с голосом, конечно, но надо смотреть именно в глаза. Там — его молодость. Легкий кивок головы, глаза с грустинкой ― вправо-влево на несколько градусов ― и всё, есть общее настроение. Учитесь у него быть молодым. «Когда я был моложе…» Да разве был когда хозяин этих глаз, в которых потонула половина женского населения России, «моложе, чем теперь», моложе, чем всегда? Не кокетничайте, Владимир! И не прячьтесь за минорный лад. Нас не проведешь.
Мы готовы петь хором этот надрывный и красивый припев, где ревербератор, под руками звукорежиссера Саши Сябро, обязательно бросит в бездну последние слоги хором спетого «Белые дикие кони!.. Они… Они… Они…».
Голос уже не то чтобы проснулся или ожил, он потихоньку стал главным инструментом на сцене. И это при живой гитаре Владимира Кузьмина. А петь хором на секунду расхотелось. Чтобы ни на децибел не глушить его. Да как тут удержаться?! Завожусь: «Бееелые дииикие кони!..' Будет потом что вспомнить и друзьям рассказать. Вот, дескать, помню, с самим Кузьминым как-то в два голоса так этих коней выгуливали…
Ночное в разгаре.
«Вдаль несут меня-а-а-а…» Ох, права Алла Борисовна, когда-то назвавшая это «Кузьминизмом». По-доброму, надо думать, назвавшая.
Чуть сам не всплакнул… А тезка на сцене, словно почувствовав это. Да, конечно, однозначно почувствовав, без паузы: раз-два, раз-два-три-четыре!.. Как даст рок-н-роллом по бездорожью в душе!
«И я не знаю, за что она меня всё еще любит, но я знаю, за что она ненавидит меня» ― легкий анекдот, афоризм, который все слушают, понимающе кивая головами. Наверное, из этой семечки-строчки и родилась вся песня. Так часто и бывает, по-моему: найдется небанальное словосочетание или музыкальная фраза ― и песня наполовину состоялась. Мы не знаем, за что все еще любим этот рок-н-ролл, но знаем, за что он так любит нас. Любит, берет за живое и соединяет, несмотря на все эти пресловутые битвы полов. Сосед справа, приобняв спутницу, увлек ее в медленный танец. И ведь нашел же, молодец, подходящий ритм, пропуская сильные доли. Попал, значит. О чем-то пытаются переговариваться во время куплета, но припев опять поют вместе с артистом, повернув в его сторону восторженные лица. То ли еще будет, ребятки. Это только начало.
Каждый концерт, в зависимости от размера зала и состава публики, имеет свой характер. В клубах всё по-домашнему, порой даже по-хулигански (в хорошем смысле). Вряд ли Кузьмин играл когда-либо «квартирники».
Его гитаре, как воздух, нужен простор для полета, объем, горное ущелье для эха, которое так завораживает любителей особых природных явлений. Маловата кольчужка клуба, зато опыт велик. Что-то в посыле звука укорачивается, где-то техника звукоизвлечения чуть подстраивается под меньший размерчик. И вот он ― «оттяг»! Скромный с виду парень, вовсе не пьяный, без девушки и каких-либо поползновений в этом смысле, вдруг срывается и «взяв» в руки воображаемую гитару, вторит соло-партии. И ведь играет «нотка в нотку» с тем, кто на сцене. А чуть поодаль другой, но уже с девушкой, освободив руки, ровненько, словно под клик, подстукивает ему ритм на своих «барабанах» передних поверхностей бедра. Кастинг пройден, парни! Вы ― наши люди. Вы ― классные и правильные. Главное ― искренние.
Кузьмин в полуобороте к залу, повернув голову к барабанщику Леше Маслову, собирает губы в трубочку, как знак вхождения в особое рок-состояние. Значит, мало того, что завел зал, завелся сам. А, впрочем, бывало ли когда иначе?
Ноябрь 1982. Я ― молодой солдат, оказавшийся в полковом клубе в роли организатора смотра художественной самодеятельности части. Ничего особенного, если не считать бобины с пленкой «Динамика». Да-да, того самого «Концерта в Кирове». Первое знакомство с «Кузьминизмом». Хотя до этого, конечно, уже до дыр в виниле был заслушан «Карнавал». «Динамик» стал взрывом в сознании, революцией, цунами в музыкально-поэтической душе 18-летнего мальчишки. Слова просты, но точны, музыка не проста, но еще точнее. Сам Кузьмин — в мгновение стал фронт-меном русского рока. Да так им в одиночестве и остался. Всё вместе ― более чем что-либо на тот момент отвечало потребностям моего пытливого творческого рассудка. Лирика, фельетоны со стебом (как назовут это позже), свой взгляд на жизнь, полная музыкальная свобода и простор для импровизации. Короче говоря, «башню» тогда снесло на раз. Я даже чуть саботировал, подзатянул работу над сбором концертных номеров и написанием сценария того полкового смотра х/с, чтобы еще и еще раз иметь возможность прийти в клуб и послушать весь концерт целиком. Выучил все песни слово в слово. Хоть сейчас разбуди ночью ― спою. Причем его голосом. «В воскресный день к 12-ти часам…», «Плещет волна, лижет пятки…» «Кружит листва, как стая желтых парусов» ― просто чума! Вряд ли Пугачева говорила о текстах и о духе песен Кузьмина. Думаю, что она имела в виду его музыкальные, вокальные фишки, которые не спутаешь ни с чьими другими. Но ведь тексты ― это что-то совершенно недооцененное. Вслушайтесь ― там столько всего для жизни и любви. Автобиографичное, пережитое, навеянное, подсмотренное, взятое с пола, со стен, с потолка, случайно оброненное кем-то с неба ― по-разномубывает. Близкое всем и заметное только ему ― человеку с полной гаммой чувств без двух чувств-паразитов: равнодушия и усталости. Так, по крайней мере, кажется. Откуда столько в одном творце? Он говорит, что если не музыкантом, то стал бы литератором. Сравните с дилеммой футболиста Павлюченко. Тот, цитирую, заявил как то, что «если бы не футбол, то стал бы… «бандосом». Люди разные. Как же подешевело понятие «Звезды» в этой стране. Звезданутые мы стали какие то, что ли?
Вы только вслушайтесь
В гордом таинстве скал нежно шепчет волна.
Я так долго искал продолжение сна…
Он хотел стать литератором. И стал им. Это не «текст слов». Это — поэзия, — подумал я, вспомнив строчки из другой песни, и «вернулся» в зал. Нахлынуло ― отпустило. Потому что со сцены из-под палочек барабанщика Алексея Маслова зазвучал до боли знакомый бит «СибМора» ― так в «Динамике» «Сибирские морозы» называют.
В интервью своему сайту Владимир как-то сказал, что уже научился играть концерты без ряда культовых песен, в том числе и этой. Но что за концерт, скажите мне, без «СибМора»? Одному Богу и его рок-наместнику на 1/6 части суши известно, как создавалась эта песня, из каких кирпичиков автор ее складывал, каким раствором скреплял. Кузьмин как-то поделился, что этот шедевр он буквально сконструировал, зная некоторые законы и чувствуя, что должно выстрелить, по заведомо успешному алгоритму. «Не верю!» Если бы все так конструировали, да еще зная секреты успеха, мы давно жили бы в «Городе Солнца» Кампанеллы. В его культурном микрорайоне хотя бы.
Первый щипок подушечкой пальца во вступлении ― и по залу поплыла тема, которая гудком отправляет поезд песни, полный благодарных пассажиров, в какую-то неясную, но щемяще прекрасную лирическую даль. Мы поплыли вместе с ним. Ну и что, что поплыли на поезде? И какая разница, что там за морозы ― сибирские, самарские, канарские… Туда хочется. Хорошо там, куда влечет за собой эта музыка. Там, за потерянной любовью ― новые обретения. Там ― Рай светлой печали.
«Я не прошу судьбу вернуть тебя ко мне…»
Совсем другие интонации и краски. Но глаза блестят не грустью — смирением.
«Я знаю, счастье не приходит дважды…» ― это проблема его лирического героя. Сам же певец, наоборот, еще до припева успевает послать такое количество добрых флюидов в зал, что в «не приходит дважды» уж точно не верится. Смотря как ждать, какими песнями манить это счастье к себе.
Сколько же народу повлюблялось, переженилось и размножилось на нашей морозной российской территории за эти годы. Уму непостижимо!
«Я не забуду тебя никогда-а-а!!!»
Это уже тонет в общем хоре. Софт-рок, поп-рок, еще скажите: шнур-рок… К чему вся эта ярлыковщина? Есть хорошая музыка, а есть остальная. Я слушаю эту уже порядком надоевшую Владимиру, но поистине народную вещь и спрашиваю себя: «Да где же у него хоть чуток попсы, пошлинки, заезженной интонации?» Черта с два! Всё с подхватом, выверено, всё на двоеточиях, ложащихся в горизонтальную плоскость, чтобы стать многоточием. Ничего такого, что укрепляло бы морщины на лице. Болею, как футбольный фанат. И горжусь, что он ― моя команда «Владимир Кузьмин» ― никогда не проигрывает. В соло едва заметно хитрит, развлекается, соскальзывает с привычной тропинки-мелодии на обочину, обыгрывает соседние камешки, травинки в кювете, пока поезд далеко не ушел, но затем лихо возвращается в привычную канву.
Жаль партию саксофона передал на исполнение своей гитаре. Нет, никаких претензий, всё на высшем уровне. Но хочется и трюков в виде быстрой смены инструментов. Да и вообще саксофон что-то редко звучит. К хорошему быстро привыкаешь.
Ну, так, побрюзжал малость под воспоминание о партии сакса…
И тут как тут, через фермату ― финальная гитарная реприза. Опять на этих удивительно чутких подушечках. Без медиатора, если кто не понял. Он там, в правой руке, но никогда не узнаете, где именно. Сидит себе, наверное, в засаде, если что вдруг пойдет не так.
Кузьмин предельно аккуратен в звуке. Простые тягучие ноты в небыстром темпе ― это высший пилотаж. Там не схалтуришь, чтобы никто не заметил. Музыканты не дадут соврать. А если и дадут, так я же как лучше. Интересно, в который раз он ее играет? Наверное, в 5-ти тысячный. А всё как впервые. Потому что кайфует, хоть и жалуется, что подустал от нее. Подозреваю, что за эти 5 тысяч исполнений не было даже двух одинаковых, как с отпечатками пальцев. И тут же, пока он доигрывает коду, задумываюсь, а есть ли вообще там линии, способные оставлять отпечатки. На этих подушечках пальцев, которыми столько лет щиплет струны. Ну, все же знают, что торцы пальцев левой руки у гитаристов ― сплошные сухие мозоли, с непробиваемой для забора крови кожей. А на другой руке? Должно быть они наоборот, стертые и блестящие. Надо будет как-нибудь проверить, что там с его перстом указательным. Вернее, указующим нам как любить, как играть любовь (не путать с игрой в любовь). Вот же глупышка ― эта южнокалифорнийская девушка ― хозяйка тела нежного под летним платьем. Что ей еще было нужно от жизни и мужчины? Дыши с ним в унисон да поглаживай его волшебные подушечки — вот и всё. Беда с этими песенными героинями.
Раем на Земле правят Любовь и Музыка. Адом ― деньги и нужда в них. Я понимаю это уже после 4-х песен Кузьмина. И вряд ли сильно ошибаюсь. И пусть микроорганизмы думают, что хотят.
Девушки рядом со мной приутихли. Глаза на мокром месте. Им лет по 20, пришли без парней, но по всему видно, что Владимир и тут прав, когда говорит, что каждая девушка мечтает как можно чаще слышать в свой адрес слова любви. Впрочем, почему только девушка, Володя? А мужчина разве не мечтает? Ну, уж если не слышать, то хотя бы научиться говорить, петь о любви так же: чтобы ― одна фраза ― и нечего добавить. Не стесняясь, не боясь сфальшивить, получить отказ, показаться в этом неумелым, неуместным, немодным, в конце концов. А учиться-то надо. Пока есть такие учителя. Сейчас даже гитару забыли, как средство сближения полов. Мат-перемат кругом, наркота, бордели, купля-продажа и биржевые котировки.
Да и сам я, ваш покорный слуга, возможно, не далеко ушел. Стыдно бывает до судорог, что творцы талант меняют на дворцы. А ведь мечтали в юности, небось, совсем о другом. Так вот в песнях Кузьмина всё, о чем вы мечтали. И даже больше ― что-то главное о достижении этой Мечты…
Слегка замаскированное вступление, в котором узнаваемые нотки подаются постепенно, и вот он ― один из самых узнаваемых и энергичных рифов.
«Семь морей». Если кто-то не чует разницы между роком — «а ля рус» и настоящим рок-н-роллом, сравните хотя бы это вступление с любым вступлением любой песни «рокеров» 90-х и 00-вых. Первые 10 нот (4+6) в своем предельно мобилизующем восприятие ритме ставят всё на свои места. Это то зелье, которым он сразу напоил. Дальше Кузьмин мог бы и не играть, задача выполнена. Внутри словно стержень вырастает. Приосаниваешься как то, собираешься. Но ему этого мало. Взметнулись вверх пальцы — в рок-приветствии. Сумасшедший драйв. Недаром это чуть ли не гимн байкеров и гонщиков — всех, кому не чуждо опьянение. Скорости.
«Если я не пьян, как-то все не так…»
И почему многие думают, что это о водке? Мало ли от чего можно опьянеть, если отдаешься жизни «на все 100 киловатт», как пел ВК в «Рокере». В середине «Семи морей» эпическая вставка. Роман в романе. Поппури на любимые рок-мотивы. Долго, увлеченно, классически — но это тема для отдельного эссе. Роман в романе, в конце которого не только зал, но и сам автор рискует подзабыть, «где мы и что играем». А когда в кульминации Кузьмин подходит — гриф к грифу — к басисту Роману Левченко и зажигает с ним десяток-другой тактов праздничного хард-рока, вдруг понимаешь, что жанр-то усложняется. Это уже «Роман в романе в романе»! :)
Нет, похоже, так и не суждено сбыться юношеской рок-грезе. Вот так, покачиваясь в ритм, в две гитары, брутально, по-мужски хотя бы раз «порвать» зал на лоскуты. Но не всем же так повезло.
Взвизгнула электро-скрипка, исполнила свой номер и улеглась в футляр, ее место в руке артиста на мгновение занял стаканчик с водой. И с новой силой: «Если я лечу — значит я живу…».
Черт побери, да тут тоже не все так просто! Может, он и ЛЕТИТ в этот момент, но нас… ладно, не буду за всех, меня — ЛЕЧИТ. От лени, от приторможенности и бесконечного ощущения пустоты окружающей жизни. Хоть слова переписывай. К примеру, вот так: «Если я ЛЕЧУ (в двух смыслах), значит, мы ЖИВЕМ!» Вроде неплохо придумал.
Ба-а!!! А он еще и гитарой о микрофонную стойку напоследочек потерся. Говорю же, хулиган… :) Звук она издала — хоть расшифровывай. Как стая озабоченных дельфинов в унисон. Это единственное, что поморщило девочек в зале. Ушки-то у них нежные. Хотя, что там расшифровывать? Давно замечено, что Гитара есть символ фаллический.
Для полного жанрового удовольствия жду «Подогрей мне молока». Боже, да он словно слышит меня! Я ее с одной ноты угадаю! Классика блюза. Ода белой горячке, как шутят острословы. И пусть шутят. Ну да, есть там строчки шаловливые: «Ручки крутятся в дверях. Духи ползают в ногах». И что? Все мы ― «белий и горячий, ох, какой горячий». С виду адекватные, прагматичные всезнайки. А ткни — и посыплемся, как соль из бездонной солонки. Наш лирический герой — а он есть у каждого (второе «я» называется) — еще не то вокруг видит и представляет. Ох, какие мы все непьющие и безгрешные! Просто образец целомудрия и не ханжества. Никогда не замечали, что от песен, идущих по грани принятых норм, веет особой запрещенной романтикой? Привлекают они чем-то неуловимым, соблазняют. Да, там область расширения сознания, наверное, туда любопытство и подталкивает. Вот только грань эту переступать нельзя. Время пить вино, время на молоко соскакивать. Опять несвоевременные мысли. Тут «соляк» пошел. Такой «закос» — голова кругом! Там все «ручки в дверях» скрипят и стонут, «духи ползают» с таким потусторонним воем, что от гитары, производящей весь этот саундтрек, оторваться решительно невозможно. Гитара разговаривает? Да если бы только! Она плачет и смеется, страдает и оргазмирует, грешит и кается. Это и на диске мурашки на коже в атаку поднимает, а вживую — просто отвал верхней конечности. Для меня, если не услышал «Подогрей мне молока», концерт прошел наполовину зря. Сегодня — день удался. Наполовину. Все время поглядываю в зал, не утомило ли кого соло? Не-а! Все как завороженные, с Мастера глаз не сводят.
А Мастер тем временем отправляет группу отдохнуть. Принимает от Кости Воскресенского клавиши во временное пользование и начинает сеанс музыкальной магии под названием «Моя Любовь».
Помню как сейчас! Это был ядерный взрыв! По килотоннам близкий к Битлз. Теперь я знаю, что и для него это стало астероидом, прилетевшим неизвестно откуда и перепахавшим стылую землю музыкального сознания жителей Советского Союза позднего розлива.
1986 год. Я ― Ди-джей популярного музыкального клуба. Кто-то впервые поставил эту кассету (ну не было еще CD) И она плывет по пустому залу. ПЕСНЯ! Думал, уже ничем не удивишь. Даже не песня, молитва любви. С непостижимой даже на десятое прослушивание гармонией, завораживающей поэзией и неподвластным описанию настроением. Это было в пустом зале с хорошей акустикой, потому пробило насквозь. Я мог слушать ее бесконечно, как, впрочем, и сейчас. Потому что она запускает какую-тоособую химическую реакцию в организме. Я мог ставить ее подряд, вне зависимости от ритма вечера. Других медляков просто не существовало, они, как в той сказке, внезапно заболели корью. Просить меня поставить какой-нибудь «Винд оф чендж» было бессмысленно. Но просили и не получали. Наверное, я потому так долго там и не задержался…
Вот бывает музыка для ног, бывает для души или для головы, а бывает для всего организма сразу. Я, пожалуй, и не встречал людей, неважно — мужчин или женщин, которые не знали бы и не любили эту песню. Справедливое единодушие.
Ну, думаю, сейчас по парочкам распределятся, прилипнут друг к дружке — уши нежными словами щекотать. Ан нет. Почти никто не танцует. Прилипли — да, так она глубже пробивает. Но вместо танца смотрят на сцену, где Кузьмин играет на клавишных. А больше я ничего и не увидел, потому что ушел, провалился, как и четверть века назад, в свою медитацию — погулять по басовым ступенькам, собрать в ладошку ламентозные — чистые, как слеза ребенка, интонации и, обязательно поддержав певца во втором припеве: «Звезда любви в прекрасном сне-е», подпеть его знаменитое: «Е-Е…». Нет, ну не смейтесь. Без этого «Е-Е» Кузьмин не был бы Кузьминым. «Е-Е» — вот теперь порядок! Вечер удался полностью.
А я, признаюсь, спустя 25 лет, решил наконец-то выучить ее на гитаре правильно. Чтобы со всеми секвенциями и басами, чтобы как у Него. Пожелайте мне удачи! Обязательно сыграю ее на сайте. Через 25 лет.
Рассказывают, что после первого исполнения, когда в зале повисла гробовая тишина, Владимир спросил в микрофон: «Вам… не понравилось?» Им не просто понравилось, все тогда просто обалдели. Но снаружи он сразу и не понял. Я теперь все время вспоминаю эту историю в конце песни. Эффект тот же. Конечно, аплодисменты, это важно, нужно, это необходимый элемент концерта. Но, согласитесь, они ― лишь видимая часть айсберга. 5/6 восторга скрыто внутри, а 1/6 посредством ладоней внешне как-тореагирует на происходящее. Несправедливо. Вот бы посмотреть картину биохимических процессов в человеке, когда он слышит подобное чудо. По глазам-то видно, что там внутри все бурлит, но как ощутить всю энергетику, которую способна возбудить в человеке музыка такого уровня!
И что за андронный коллайдер внутри самого музыканта, способного уловить во Вселенной и расшифровать для нас столько Музыки!!! Нормальный человек сгорел бы на раз. Выбор ответов невелик: Кузьмин либо терминатор, либо инопланетянин.
Конечно, не у всех бурлят такие процессы. Всем в душу не заглянешь. Но помечтать-тоне вредно. Мало ли у кого какое детство было. Люди разные важны, люди разные нужны.
Вот и теперь часть народа не унимается: «Симону!», «Мячик»… А Володя им — бац! — перо под ребро: «Жил в Одессе славный паренек». В зале легкое недоумение. Но прощают, подхлопывают. С каждым куплетом, а их, по-моему, десятка полтора, недоумение увеличивается, хлопков — наоборот. Но это, наверное, любимая детская песня Кузьмина — как не стерпеть. Стерпели, даже где-то «О, Боже мой!» подпели. Ну, думают, теперь «Мячик»… А он им — бац-2! Битловскую «And I Love Her». И это ничего. Под эту хоть потанцевать в парах можно. Или там слова подзабытые вспомнить. Но все равно какая-то ниточка прервалась. Нельзя же обрывать акт любви, извините за такую параллель, но другая не способна выразить того, что происходит. Да, все хорошо — и с Битлами, и с детскими воспоминаниями (А Владимир, между тем, еще одну старенькую песенку затянул — ну, захотелось ему так:), но влюбленный народ пришел послушать песни Кузьмина. А концерт-то в клубе не резиновый — всего час с небольшим. И уж если ты говоришь в интервью, что всё твое творчество, вся твоя жизнь, по сути, принадлежит зрителю, слушателю, поклонникам, то надо щепетильнее относиться к таким вещам. Понятно, что «Мячики» уже «вот, где сидят», но все-таки…
Но не будем о грустном. Тем более, что его нет.
В конце концов, в клубном концерте может не прозвучать всё что угодно, но «Красотка» по-прежнему в строю. А знаете почему? Я уже слишком много наразмышлял здесь вслух, вряд ли чем-то особо удивив, поэтому больше никакого разбора или телячьего восторга от вида ритмично двигающихся в зале радостных молодых людей. Хватит, тоже мне невидаль — подпевающие. Я так же, как и все, с удовольствием подпеваю. Тут и куплет, и припев одинаково приспособлены для этого. Но, дойдя до строк «Ты, сестра, не плачь напрасно. Жизнь чудесна и прекрасна. Расставаться с нею нет причин!», кажется, понимаю ответ на вопрос в начале абзаца. «Красотка» точно лечит. В записи не тот эффект. Песня и песня. Опять же говорю, надо видеть лицо, глаза Владимира. К чему мусолить какие-то тома по психологии, антисуицидологии (не знаю, есть такая или нет), когда достаточно пары простых строк в песне? Они ведь понятнее, чем все эти профессорские заморочки. Что они, в конце концов, знают о любви, в том числе о несчастной — эти пузатые плешивые и дряхлые профессора? Или вот еще привезли из Америки модную пошлятину:
— Желаете об этом поговорить?
— Тьфу! Мы желаем об этом спеть! По-русски, по-людски.
Тема не нова, не одну жизнь спас Кузьмин этой песней. Но всякий раз, когда она звучит, и ты понимаешь, на что она способна, мурашки по телу — с палец.
«Симона!», «Мячик!», «Еще вчера!»…
Вы прочитали краткий список того, чего так и не дождались в этот вечер болельщики. Да, именно болельщики, потому из зрителей они очень скоро превратились в болельщиков этого спортивного и неугомонного парня с гитарой. Когда проникаешься мастерством, отдачей, реальной крутизной, то начинаешь переживать за артиста, болеть за него. Хочешь, чтобы всё получилось. И нотки все прозвучали, и голос не подвел, и вообще, чтобы обстановка была такая, как ни у кого. Вот у Кузьмина самое то. И подумать есть над чем, и обалдеть от уровня, и попеть, и потанцевать, и уйти в рок-отрыв. Не такой, где лишь бы погромче, а тот, где всё по-настоящему круто выстрадано, сыграно и спето.
А будет ли сегодня «бис»?
Апрель 2011. Клуб «ДжазМан». Блестящий концерт. Но особенно он запомнился 4-мя(!!!!) песнями на «бис». Почему 4 восклицательных? Да потому что Кузьмин вообще обычно не бисирует. Как Паганини. Не потому что выпендривается, а потому что когда остальные это делают ― то выпендриваются. Уж выложился, так выложился и нечего кокетничать, считая до десяти за кулисами.
Ну, в самом деле, это все равно, что футболист весь матч пинал мяч по трибунам, а после свистка, когда уже не считается, забил в пустые ворота десяток голов. Понятно, что все аналогии хромают. Но делать желательно всё в нужном месте и в нужное время. А исключения лишь подтверждают правила. Так что услышать несколько песен Кузьмина на «бис» ― это как увидеть солнечное затмение. Ночью.
Тогда в клубе «Концерт», где, напомню, так и не дождались «Симоны» и прочих заказов, никто особо и не расстроился. Ну, что мы, в самом деле, никогда не слышали эти песни? А спел что-то для своей души — так что ж? У него был праздник. Решил, как это бывает в дружеском кругу, немного отвести душу. Теперь мы узнали его душу чуть лучше, побывали в близком ему кругу — чем плохо? Остальное наверстаем, какие наши годы?! Так что, минуту спустя, чуть подумав, я простил ему упомянутый «недопев». Он у нас один такой. Я ему вообще всё всегда прощу. Чего и остальным поклонникам желаю.
Меняются эпохи, мы всё так же прогибаемся под Запад, подражаем ему. Однако берем из него в основном всякую ерунду. А тут — единственный конкуренто- и экспортоспособный музыкант, а Россия словно и не видит своего пророка в жанре рока. Нет, коллеги музыканты признают, народ любит, но все равно, видимо, находятся какие-нибудь программные директора или главные редакторы без духа и музыкального слуха, которые решают, ЧТО надо русскому человеку для полного счастья.
Счастлив, кто видит его на сцене, достоин сочувствия тот, кто не просто никогда не видел, но даже и не задумывался о существовании разницы между тем, что должно быть на сцене и тем, что мы, увы, имеем. И на общем фоне нашего шоу-бизнеса, больно царапает душу ощущение недооцененности явления под именем Владимир Кузьмин. Ну, не шляться же ему теперь по эфирам и не жахаться в десны на тусовках с нерукопожатной публикой, рулящей шоу-бизнесом. Он бы перестал быть тем, кто есть. И как ему, этому инопланетянину, вообще удалось стать Звездой в нашей стране?! Наверное, это возможно, только на стыке эпох, когда какое-то из чиновничьих кресел нечаянно пустовало. Такой вот замкнутый круг, а России — словно по барабану.
Россия-матушка, алло! Возьми уже трубку! Признайся, ты отдаешь себе отчет в том, что у тебя больше нет такого человека и артиста ни рядом, ни на смену? Только не надо вот этого: «А мне нравится Стас Меняйлов… Это дело вкуса…». Это дело мозга. Поэтому не в этой плоскости разговор. Конечно, овсом народ кормить легче. Он дешевле. А совесть есть? Это не сопли фаната, кумира которого зажимают. Это реальный взгляд уже, увы, немолодого человека, не разучившегося, несмотря на все усилия властьоседлавших, ценить истинный Божественный дар. Хитрость, жадность и звездизм ― на этом далеко не уедешь. Ему ничего от тебя, матушка, не надо. Звания там, награды ― уже выше крыши. Ему бы играть на своей «гитарке», делиться тем, что болит и радует, да знать, что у нас НЕ ВСЁ НЕ ТАК, ребята. И еще чувствовать, что его подсказки не виснут в воздухе. Сколько можно не понимать, ЧТО есть настоящее?! И губить этим непониманием таланты. Да никто не отвечает. Россия то временно недоступна, то занята.
Деньги, наверное, считает… Под шансон…
Автор текста — Владимир Шевченко.